20 июня в рамках фестиваля «Нашествие» состоится концерт коллектива «Сурганова и Оркестр». Сейчас лидер группы готовится к выступлению, много репетирует и ездит по стране. Как признается Светлана Сурганова, у нее и ее коллег нет каких-то серьезных требований к организаторам концертов, однако для них важно, чтобы все инструменты со сцены звучали так, как надо.
Накануне громкого события певица рассказала «СтарХиту», как следит за здоровьем, какая публика ходит на ее концерты, и почему у них с Дианой Арбениной больше нет разногласий.
— Светлана, вы на сцене уже очень давно. Чем отличается ваша новая публика от людей, которые приходили на концерты в 90-е?
В первую очередь — количеством! Если вспоминать 90-е годы и акустические выступления на таких площадках, как клуб «Чаплин» или Лекторий питерского зоопарка, то наш зритель — это 20-30, в лучшем случае 50 человек, и почти каждого из них мы знали в лицо и по имени. В последние же годы для нас перестали быть редкостью тысячные залы: в Москве наш коллектив неоднократно собирал «Крокус», в Питере — БКЗ. Публика стала, конечно, намного разнообразнее! Раньше наша известность почти не выходила за пределы питерской полуандеграундной-полуинтеллигентной тусовки, а теперь на наши концерты приходят и те, кто впервые услышал нас, допустим, на фестивале «Нашествие», и, наоборот, зрители телевизионных шоу «Субботний вечер» и «Вечерний Ургант». Родители с детьми, студенты, бабушки и дедушки из самых разных городов от Калининграда до Владивостока. Тем не менее хочется думать, что их, как и прежде, объединяют некие общие черты: способность думать, чувствовать, понимать поэзию, ценить качественную живую музыку.
— Вы много гастролируете. Как переносите перелеты на самолетах?
Раньше я боялась летать на самолетах, можно сказать, что это была настоящая фобия. Для гастролей, даже в какие-то отдаленные регионы, выбирала такие способы передвижения, как поезд или автобус. Но со временем пришлось этот страх все же преодолеть, хотя бы просто для удобства группы в целом. Не могу же я из-за своих страхов на сутки задерживать перемещение коллектива, когда преодолеть большое расстояние можно за пару часов!
— Что обычно входит в райдер вашей группы?
Бытовой райдер у нашей группы, пожалуй, один из самых скромных среди отечественных музыкантов. Никаких лимузинов к подъезду и коллекционных вин в гримерку. Включаем в запросы только самое необходимое. Из каких-то уникальных особенностей — безглютеновые хлебцы и детское питание определенной марки: оно идеально соответствует требованиям моей диеты. С техническим райдером все гораздо сложнее: поскольку мы выступаем только «живьем», и на сцене находится большое количество музыкантов (например, в недавнем юбилейном туре — это 12-17 человек), требуется достаточно сложное и мощное звуковое оборудование, предоставить которое могут не все площадки.
— Как восстанавливаете силы?
Восстанавливать силы и вообще держать себя в тонусе, находясь и на гастролях, и дома, и на отдыхе, вот уже много лет мне помогает гимнастика по Питеру Келдеру: комплекс несложных упражнений, доступный каждому, независимо от возраста, физической подготовки, не требующий каких-то дорогостоящих тренажеров или специального оборудования, но обладающий при этом уникальным омолаживающим и оздоровительным эффектом. Если есть возможность, можно взбодриться походом в бассейн или поиграть в настольный теннис. И главное, конечно, успеть хорошо выспаться перед концертом!
— Многие ваши коллеги после 40 решили более ответственно подойти к здоровью. Часто ли вы посещаете врачей, делаете полное обследование организма?
Необходимость заботиться о здоровье, регулярно проходить профилактические осмотры появилась в моей жизни задолго до 40-летнего возраста. Некоторые врожденные особенности, например, непереносимость глютена, заставили с самых ранних лет соблюдать строгую диету. Перенесенная в юности серия операций, хотя и стала одним из самых тяжелых жизненных испытаний, но при этом научила и многим полезным навыкам: доверять профессионалам, не игнорировать даже самые незначительные симптомы, вовремя обращаться к специалистам. Какие-то изменения в организме время от времени происходят, и иногда требуют пристального внимания, но возвращения онкологических проблем пока, к счастью, удавалось избежать.
— После тяжелых операций что поменялось в вашем восприятии? Стали ли сильнее ценить жизнь?
С одной стороны, действительно стала больше ценить жизнь, благодарить за каждый новый день, которого могло и не случиться. С другой, появилось более философское, фатальное отношение к жизни, осознание смертности каждого человека, чего в юности, наверное, еще глубоко не понимаешь.
— Как проводите свободное время?
Не так много бывает свободного времени, постоянно возникают какие-то новые идеи и проекты, которые не всегда удается в срок осуществить… Но в какие-то моменты между гастрольными поездками и работой в студии стараюсь читать — для этого была создана и постоянно пополняется домашняя библиотека, слушать аудиокниги, лекции каких-то интересных людей, ученых, врачей, психологов. В последнее время удается один-два раза в год выезжать в какие-нибудь незнакомые экзотические места — в дальние страны, на острова, знакомиться с неведомыми цивилизациями. Хотя все возможности для активного отдыха есть и дома: футбольная площадка, теннисный корт.
— Ваши недопонимания с Дианой Арбениной остались в прошлом?
Еще в начале 2018 года я получила от Дианы Арбениной телефонный звонок с предложением принять участие в юбилейном концерте в «Олимпийском», посвященном 25-летнему юбилею нашей когда-то общей группы «Ночные снайперы». В ноябре состоялось наше первое совместное выступление после 15 лет раздельного творчества. В марте нынешнего года мы спели вместе еще раз — на питерском праздновании юбилея группы в Ледовом дворце. Так что к моменту съемок в ток-шоу «Прямой эфир» мы подошли с достаточным «багажом» общения, и чем-то неожиданным для нас обеих эта программа не стала. Что касается недопонимания — его никогда не было.
— Что вы никогда не простите людям?
Считаю, что всегда надо прощать, не копить в себе обиды. Постепенно удается этому научиться. Помогает способность поставить себя на место другого человека, попытаться понять — почему он так поступил, что его заставило совершить что-то обидное. Не прощаю тех, кто по-свински себя ведет по отношению к природе: оставляет хлам на набережных, на лесных полянках, куда люди приходят отдыхать. Мы не раз с друзьями устраивали импровизированные субботники, собирая мусор вдоль берегов рек, в зонах отдыха… Приятно видеть, что сейчас эта тема становится все более популярной, уже и целые международные движения возникли для тех, кто неравнодушен к чистоте среды обитания.
— У каждого взросление проходит по-своему. Когда вы начали только заниматься музыкой, как к этому отнеслись старшие? А сверстники?
Музыка — а точнее, скрипка, пришла в мою жизнь очень рано, в шесть лет. То есть, еще никакого влияния улицы, двора, одноклассников я, как исключительно домашний ребенок, не испытывала. Скрипочку — очень маленькую, специальную детскую «четвертушку» — полюбила с первого дня, не хотела с ней расставаться, даже укладывала с собой спать, как куклу. Она мне на самом деле очень помогла в эмоциональном и интеллектуальном развитии. Потому что, как ребенок, проведший первые три года жизни в детском доме, я немного отставала в развитии, поздно научилась читать, в первые годы были проблемы с обучением в школе… Скрипка, развивающая память, слух, мелкую моторику, дала мне возможность развиваться, умнеть, догонять ровесников. А уже в более старшем возрасте, около 14 лет, удалось освоить еще и гитару — и вот это уже стало поводом показать себя среди одноклассников. Выступления на каких-то школьных праздниках и КВНах, первые собственные песни, даже первая самодеятельная группа «Камертон», которую мы создали с девочками-одноклассницами… Так что и в плане общения музыка оказала исключительно позитивное воздействие.
— На что тратите заработанные деньги? Может, вкладываете в имущество или на благотворительность пускаете?
Благотворительность, несомненно, является одной из значимых сфер нашей деятельности. Есть несколько организаций, фондов, с которыми наш коллектив сотрудничает не первый год — не только в плане материальной поддержки, но и более деятельным участием: в фестивале «Один день» фонда AdVita, в футбольном турнире «Ловкий мяч» фонда «Шаг навстречу», каких-то иных акциях и мероприятиях в защиту детей, животных, окружающей природы. А вообще вкладывать предпочитаю в творческое развитие, в музыкальные новшества. Например, в прошлом юбилейном году мы наконец-то в полной мере воплотили в жизнь свое «оркестровое» начало: я это называю «Сурганова и таки-Оркестр»! На больших концертах в Москве и Петербурге мы выходили на сцену вместе с эстрадно-симфоническим оркестром — а это более 60 человек! В каждом городе, где проходили гастроли юбилейного тура, мы приглашали к сотрудничеству местных музыкантов-струнников. Еще одно мое серьезное вложение последнего времени: готовится к открытию наше собственное арт-пространство в центре Петербурга под названием «Пушкин рядом». Около двух лет ушло на реставрацию помещения в историческом здании, его техническое оснащение… В итоге это арт-пространство должно стать и студией звукозаписи, и сценой для камерных выступлений, и местом для творческих экспериментов наших друзей-музыкантов. А сейчас мы работаем над новым музыкальным материалом — пишемся в студии, готовим концертную программу… Планируем представить его слушателям уже этой осенью. Так что на сегодняшний день все ресурсы, как материальные, так и творческие сконцентрированы на этой цели.
— Есть у вас в карьере песня, которую можете назвать судьбоносной?
Когда-то, на заре существования «Сургановой и Оркестра», мы выбирали песню, которая должна была первой прозвучать в «Чартовой Дюжине» «Нашего Радио». Познакомить широкого слушателя с нашим творчеством. К большому моему удивлению, выбор программного директора радиостанции пал на одну из самых печальных и меланхоличных песен нашего первого альбома — «Больно», написанную еще в 1991 году. Эта песня стала нашей «визитной карточкой», ее судьба в хит-параде сложилась очень удачно, почти месяц на первом месте… Так что, можно сказать, она действительно стала судьбоносной и проложила дорогу для многих других наших композиций, хотя и по своему настроению была не самой типичной в дебютном альбоме.